В Тамбовских губернских ведомостях примечательное.
Об отказе дворовой девке Фетинье Черкасовой на прошение об отыскиваемой свободе.
От Тамбовского Губернского Правления сим объявляется дворовой девке Фетинье Михайловой Черкасовой, что, поелику она в прошении своем, об отыскиваемой ею с дочерью ея Евдокиею, братом Федором и Сестрою Прасковьею из владения мещанской дочери Пелагеи Ивановной Казаковой свободе, не объяснила, где мещанка Козакова имеет жительство; равно и самой просительницы жительства не обозначено, действия по сему прошению за силою 10 тома свода законов Гражданских 1690 статьи учинить не возможно.
В издательстве «ЛитРес» вышла книга Р.Ю. Просветова о нашем земляке, выдающемся церковном деятеле и духовном писателе митрополите Вениамине (Федченкове). Он родился в селе Ильинка Уметского района. Окончил Тамбовскую семинарию, затем духовную академию. Принял монашество и священный сан, преподавал, встречался с Валаамскими подвижниками, Оптинскими старцами и старцами Гефсиманского скита Троице-Сергиевой лавры. Два раза сослужил святому праведному Иоанну Кронштадтскому и был на прославлении святителя Питирима Тамбовского в 1914 году в Тамбове.
Владыка служил секретарем у будущего Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского), принимал участие в Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1917-1918 гг., а в гражданскую войну возглавлял духовенство армии и флота. Он много лет провел в эмиграции, посетил многие страны. В качестве экзарха Московского Патриархата в Америке митрополит Вениамин осуществлял сбор помощи для Красной Армии в годы Великой Отечественной войны, а затем вернулся на Родину. Здесь он возглавлял по очереди три епархии: Латвийскую, Ростовскую и Саратовскую. Скончался святитель в Псково-Печерском монастыре в 1961 году и был похоронен в Богозданных пещерах обители.
Митрополит Вениамин оставил нам богатое литературное наследие. Его книги можно встретить во многих церковных лавках. Но подробностей о его жизни и служении сохранилось не так уж и много. Сегодня мы хотели узнать у автора книги, чем уникально это издание, что нового мы можем узнать о митрополите Вениамине.
— Ростислав Юрьевич, что собой представляет новая книга?
— Пожалуй, это первое издание, в котором подробно представлена вся жизнь митрополита Вениамина от рождения до его блаженной кончины. Она объемом в 520 страниц и создавалась около девяти лет. В книге представлена не только жизнь владыки в дореволюционной России, затем за границей, но и повествуется о его служении в Советском Союзе. Мы можем увидеть изнутри архиерейскую жизнь, с ее заботами и тревогами о Церкви, с многочисленными скорбями, но и с радостями от общения со своими прихожанами. Можно сказать, что в книге личность святителя Вениамина раскрывается не только с духовной стороны, но и с человеческой, со стороны церковного администратора. Причем весьма необычного. В отличие от святителя Тихона Задонского или святителя Феофана Затворника митрополит Вениамин не ушел с кафедры в затвор, на покой, а наоборот, многие годы, будучи лишен церковной кафедры в эмиграции, он был поставлен светильником «пред человеки» в исход своей жизни. Хотя всю жизнь он и стремился в монастырь, но Господь судил иначе, нужно было «послужить народу».
— Мы знаем митрополита Вениамина как церковного писателя, а каким архиереем он был?
— Прежде всего, смиренным. Он был убежден, что воспитывать нужно не наказанием, а любовью. Многие в его окружении за это считали владыку чудаком, наивным, но мудрости ему было не занимать. В конце жизнеописания, в приложении, представлены выдержки из писем святителя к своей духовной дочери. Там владыка пишет: «Кстати, на днях я прочитал мысль: «смирение – мудрость». Поэтому даже говорится: «смиренно-мудрые». Вот Вам и постоянный критерий на все: смиренно ли? Если да, то и мудро, правильно».
В качестве спасения владыка Вениамин для себя сразу избрал путь смирения и молитвы. За это Господь дал ему слезный дар. Келейница вспоминала, что зашла как-то к нему утром и увидела, что все стулья завешаны мокрыми платками. По виду и по одежде было видно, что он не спал ночью. Она спросила: «Владыка, наверное, у вас большие скорби?» Он ответил: «Нет, матушка, не скорби… а благодать Божия посетила меня, грешника…». И своей келейнице часто говорил: «Копай, копай глубже, не застревая на месте!» То есть как преподобный Симеон Столпник, прежде чем взойти на столп, должен был глубоко копать и достигнуть глубины смирения, так и он призывал к смирению.
О смирении самого владыки Вениамина свидетельствует такой факт. Когда он болел или не мог прийти в храм, то приглашал к себе для исповеди и причастия такого священника, который был известен своим плохим поведением и у которого даже прихожане не хотели исповедоваться. «Ходатай всегда один и тот же, Христос, каким бы ни был священник», — говорил он при этом. Владыка видел в каждом человеке, в любом грешнике прежде всего образ Иисуса Христа. И никогда ни в своей жизни, ни в архипастырском служении он не заслонял собой образ Спасителя.
— Скажите, кому будет интересна книга и где ее можно приобрести?
Книга интересна будет прежде всего тем, кто почитает владыку Вениамина, как святителя, кто интересуется историей Русской Церкви и своей страны в XX веке. Потому что в жизнеописании владыки как в капле воды отразились все ключевые события прошлого века.
Приобрести же книгу можно уже сейчас в интернет-издательстве «ЛитРес». Также можно заказать и печатный экземпляр по технологии «печать по требованию». В планах выпуск аудиокниги. На сайте издательства представлен обширный ознакомительный фрагмент книги, охватывающий жизнь владыки с детских лет и до участия в Поместном Соборе. Можно сначала и с ним ознакомиться. И, конечно же, ознакомиться с содержанием книги.
Мой муж занимал пост помощника Верховного Комиссара по делам беженцев. Мы жили в Лондоне во время войны. После освобождения Франции в Англию стали привозить многих военнопленных, которые работали у немцев, как бесправные рабы. Однажды я видела военный «документальный» фильм, в котором было показано, как «власовцы» переходили на сторону англичан. Меня глубоко поразила одна сцена: три русских женщины, упав в ноги офицеру, начали громко по-бабьи умолять его, крича: «Ради Бога, не убивайте наших мужей. Они не по своей воле служили у немцев». Мы с мужем были растроганы их горем. У меня промелькнула мысль, как я бы хотела встретить этих женщин и узнать, что им пришлось пережить во время войны, и тут же у меня родилась уверенность, что я их увижу.
Вскоре к моему мужу обратился представитель Министерства Внутренних Дел с просьбой, чтобы я, как говорящая по-русски, посетила лагерь, где находятся русские, привезённые из Франции. Он подчеркнул, что это деликатное поручение, об этом не следует никому говорить. Все привезённые должны были быть отправлены в Советский Союз, по договору, заключённому со Сталиным. Я сразу стала готовиться к поездке и уже на следующий день с волнением отправилась в городок Редфорд в двух часах езды от Лондона.
Подводя итог этому году, могу отметить только две вещи, которые меня поразили. Прежде всего, это проект ДАУ, который можно вполне рассматривать как своеобразную ДПДГ-терапию. В любом случае, проект уникальный, завораживающий и шокирующий. Позволяет самому себе не дать забыть каково это было. Еще раз вспомнить все и избавиться от сожалений о потерянном «рае».
Второе яркое впечатление — это творение Хидео Кодзимы Death Stranding.
Здесь также сложно что-то описать своими словами. Поразило визуальное исполнение, погружение в новый мир, философия и высказывание о будущем человечества.
Митрополит Вениамин (Федченков). Журнал Московской Патриархии № 04 апрель 1952 г.
Кажется, еще есть время и для «словесной борьбы против войны», – сказал мне на днях один советский человек.
Я хочу обратить свои мысли на тех, которые сейчас открыто готовятся к страшной войне, – особенно против нашего Отечества.
Во имя чего они хотят воевать? Вот вопрос, который меня сейчас занимает; и занимает, как христианина, с христианской точки зрения.
В этом своем размышлении я не буду касаться ни экономической борьбы государств из-за рынков сбыта, ни вообще классовой борьбы, как таковых: все это известно. Не буду говорить и о различии систем государственного строя и проч. В этих вопросах я не специалист. Я размышлял и размышляю именно с христианской точки зрения, где считаю себя осведомленным.
Остановимся на западно-европейской и американской культуре. Действительно ли она такая уж «христианская», как об этом неоднократно высказывались в американской прессе.
Буду говорить как простой христианин, простой человек.
Да истинно ли христианская культура и цивилизация там?
Неужели и в самом деле англо-американцы в течение всей своей истории только и думали о том, чтобы распространить христианство, и притом – в лучшем его виде? Неужели и сейчас они заботятся прежде всего о христианстве? Не верю этому. На заседаниях Организации Объединенных Наций мы не слышим о христианской культуре буквально ни одного слова! Говорят обо всем, но не о защите христианства. Почему? Отчасти – и потому, что в этой организации заседают и не христиане. Но этого мало: если бы Черчилль, Эттли, Иден заговорили в ООН на эту тему, им самим было бы «неловко».
И есть основания к этой «неловкости».
Вот об этом мне и приходили в последние дни горькие размышления. Приходили не отвлеченные размышления, а вспоминались факты и факты. Простые факты. Их множество, – почти вся история. А я возьму только несколько, по преимуществу из нового времени.
Но не забуду и старого, поскольку оно отражается и продолжается еще.
Люблю я Русь народную И русский вольный край, Где тунеядцам места нет, Где труженикам — рай. Еще, друзья, приметою Отмечен я одной: Язык — мое оружие — Он ваш язык родной. Без вывертов, без хитростей, Без вычурных прикрас Всю правду-мать по простому Он скажет в самый раз. Из недр народных мой язык И жизнь, и мощь берет. Такой язык не терпит лжи, Такой язык не врет. У кривды голос ласковый, Медовые уста. У правды речь укорная, Сурова и проста. У кривды сто лазеечек, У правды — ни одной. У кривды путь извилистый, У правды — путь прямой. В сапожках кривда, в лайковых, А правда — босиком. Но за босою правдою Пойдем мы прямиком!
С ходом революции на Украине усилилось национальное движение. После захвата власти большевиками в Петербурге и Москве 7 ноября 1917 года здесь была провозглашена Украинская народная республика и на повестку дня были вынесены идеи церковной автокефалии. В числе важнейших вопросов церковной жизни Украины назывался вопрос об отношении к новоизбранному Патриарху Тихону и, в частности, выдвигалось даже требование запретить его церковное поминовение на Украине.
Киев, Украина
В конце декабря 1917 – начале января 1918 года в украинских епархиях прошли выборы делегатов на Собор. Они были двухстепенными: по селам и потом лишь по уездным городам. «Благодаря этому, – пишет владыка, – не смогли процедить «селяков» и заменить их интеллигентами (как это случилось с Московским Собором при трехстепенных выборах). И Киев наполнился делегатами от земли, «дядьками», как обычно называли приятельски украинцев крестьян. Это придало удивительно народный, «мужицкий» характер Украинскому Собору и, можно сказать, спасло все дело…»
Ввиду поспешности, с которой был организован Всеукраинский Собор, его программа не была разработана и вопросы формулировались в ходе заседаний. В отличие от Всероссийского Собора, Всеукраинский, по выражению архимандрита Вениамина, был «делом не церковной нужды, а политической игрой». Несмотря на это, он стал одним из самых активных участников этого Собора и последовательно отстаивал позицию канонической целостности Украинской Церкви. Архимандрит Вениамин открыто выступил против церковного сепаратизма, находившего поддержку у Церковной Рады, организованной в конце ноября на Киевском епархиальном съезде. «Да у них и цель-то была не церковная, а исключительно политическо-национальная, притом шовинистическая, крайняя. “Прочь от Москвы!” И как можно дальше! – добавляет он. – Для них не существовало истории, не было кровного братства. Не говорю уже о вере, о Церкви. Была только шумная, бешеная вражда против великороссов, “москалив”».
Священный Собор Российской Православной Церкви 1917–1918 гг. известен, прежде всего, восстановлением Патриаршества и устроением церковной жизни в новых, изменившихся в ходе революции, условиях. Член Собора митрополит Вениамин (Федченков) писал, что «вне всякого сомнения, Собор имел чрезвычайно важное значение для Русской Церкви, поставив ее на собственные ноги во внутренней жизни и дав ей четкую организацию, начиная Патриархом и кончая простыми женщинами, членами приходских советов».
Весной 1917 года, лишившись «тесного» покровительства в лице монархической власти, Русская Православная Церковь приступила к активной подготовке созыва Собора. Выработкой материалов к нему занялся Предсоборный совет. Он работал в Петрограде с 12 июня по 1 августа 1917 года и подготовил для будущего Собора целый пакет законопроектов. Все они должны были по принятии их Собором составить новую нормативно-правовую базу существования Русской Церкви.
В конце июля – начале августа 1917 года по всей России состоялись выборы делегатов на Собор. Выборы были трехступенчатыми: 23 июля в приходах избирались выборщики, 30 июля выборщики на собраниях в благочиннических округах избирали членов епархиальных избирательных собраний, а 8 августа епархиальные собрания выбирали делегатов на Собор.
Архимандрит Вениамин (Федченков) на Соборе 1917-1918 гг. Рисунок В. Богдановича. 23 марта 1918 г. Автограф архимандрита Вениамина.
Кандидатура ректора Тверской духовной семинарии архимандрита Вениамина была выставлена на голосование в общем епархиальном собрании Тверской епархии низшими клириками и набрала наибольшее количество голосов. В самом факте избрания его на Собор «от дьячков» можно было увидеть отголоски той «церковной революции», которая летом 1917 года коснулась Тверской епархии и выражалась, в частности, в удалении правящего архиепископа Серафима (Чичагова) от управления епархией. Сам архимандрит Вениамин эти события не застал. Еще 15 апреля 1917 года, ввиду обострившейся болезни туберкулеза, он взял отпуск и уехал на излечение в Севастопольский Георгиевский мужской монастырь. Позже он продлил свой отпуск до 5 августа, проведя, таким образом, в Крыму все лето.
Таврическая духовная семинария располагалась в городе Симферополе. После волнений 1905-1907 годов ее продолжало лихорадить: шли кадровые перестановки. В ноябре 1910 года управлять епархией назначили епископа Феофана (Быстрова). Не случайно, что отец Вениамин вскоре оказался рядом со своим наставником в роли помощника. Тем более, что фигура ректора семинарии была второй по значимости в епархии после правящего архиерея.
В Крыму, как и в Санкт-Петербургской семинарии архимандрит Вениамин с самого начала проявил твердость и неминуемо столкнулся с недовольством семинаристов. «В Крымской семинарии, где я был ректором, – вспоминает владыка, – мною на престольный праздник не позволено было устроить традиционные танцы семинаристов с «епархиалками» в нашей семинарской зале, где прежде была домашняя церковь. Семинаристы бойкотировали акт, не придя на него демонстративно, а вечером, по семинарскому обычаю, разбили стекла… И тут было поступлено мирно. И ни в Тамбове, ни в Санкт-Петербурге, ни в Крыму не пришлось раскаяться в таком отеческом снисхождении: семинаристы это оценили, не злоупотребляли». Ученики увидели, с одной стороны, решимость и твердость молодого ректора, а с другой – его незлобивость и нежелание идти на конфликт.
Таврическая духовная семинария в г. Симферополе
Обязанности ректора семинарии архимандрит Вениамин совмещал со множеством других хлопот. Он состоял председателем епархиального училищного совета и миссионерского комитета; производил дополнительную ревизию Успенского монастыря (Бахчисарайского); был председателем Комиссии по выработке порядка празднования 100-летнего юбилея Отечественной войны 1812 года; состоял представителем съезда епархиальных наблюдателей для обсуждения положения церковно-приходских школ Таврической епархии; а 5 марта 1912 года вступил в должность редактора Таврических епархиальных ведомостей, которые выходили три раза в месяц в одной обложке с неофициальной частью издания – «Таврическим церковно-общественным вестником».
