Кирсанов-Чутановка-Софьинка-Ильинка-Инжавино-Карандеевка-Терновое.
В этом году на чтения прибыли заранее гости из Москвы. Утром 17-го октября мы посетили с ними в Кирсанове Косьмодемьяновский храм, старое городское кладбище, Тихвинский храм и музей. Затем проехали со значительными остановками-экскурсиями по маршруту Чутановка-Софьинка-Сергиевка-Ильинка. Всего не описать. Вот лишь некоторые эпизоды.
В Кирсановском краеведческом музее Татьяна Николаевна Кудрик знакомит нас с фотоальбомами выпускников первой школы, где преподавали Аркадий Онисимович Белоусов и Елизавета Афанасьевна Белоусова (в девичестве Федченкова). Там же познакомились с общей экспозицией музея, документами из архива Белоусовых и попили чай с печенками.
Где-то здесь, на кладбище в селе Чутановка*, похоронен отец митрополита Вениамина. Где его могила — неизвестно. Но сельский погост очень тихий и мирный.
Старая дорога из Чутановки в Кирсанов пролегала через деревянный мост, который до наших дней, конечно, не сохранился. Однако место известное. Этим путем босиком бегал Ваня Федченков учиться в Кирсанов, а затем здесь шел с мамой поступать в духовное училище в Тамбове. Вот его воспоминания об этом:
Идем, идем… вдруг опять сгустилась туча, и нас поливает как из ведра. Иной раз нагнемся под высокую волнующуюся рожь, что, разве это поможет? Опять идем, идем. Дождь перестанет — сохнем. Так добрались до реки Вороны. Осталось четыре версты до Кирсановской станции. И к этому времени небо расчистилось совершенно, ветер утих, и чудная алая вечерняя заря радужными красками обливала всю землю. Перешли мост. Дальше шла уже «шаша» (шоссе) из каменного булыжника. Летняя сырость скоро сохнет. Да и город близко. Мать предложила обуться. Сошли мы к воде и начали мыть ноги от налипшей грязи. Вижу: у матери слезы катятся.
— Бедный, бедный мой Ванюшка (меня прежде звали Иваном), с какой поры приходится тебе горе хлебать!
— Мама, — крикнул я весело на всю реку, — зато протопопом буду!
И мне совсем не было печально: как с гуся вода скатывалось детское горе… А там впереди — учение, потом — батюшкой, богатая и почетная жизнь: из-за этого стоило и грязь месить.
В город мы вошли уже при огнях, казалось — красиво. Передохнули и подсохли у родственников матери (отцовская родня осталась в Смоленской губернии), телеграфиста Николая Васильевича, и ночью выехали в славный Тамбов.
Этот эпизод напомнила нам Марина Павловна Степанова: «Мама, зато протопопом буду!». «И даже выше», — добавили мы с Алексеем Константиновичем Светозарским.
