Отрадно, что тамбовские коллеги продолжают делиться  в своих блогах архивными находками (marina_klimkova, takelot78). Продолжим замечательную традицию и опубликуем заметку за 1913 год из газеты «Кирсановский вестник».

Обычно считается, что «сухой» закон в Российской империи был введен в связи с началом Германской (Первой мировой) войны. Это не так. Отмена «выпивки» повсеместно вводилась аккурат перед войной. Итак.

Корреспонденции. Село Соколово, Кирсанов. уезда

За последнее время в газетах то и дело появлялись заметки о закрытии в разных местах питейных заведений и о принятии строгих мер наказания против шинкарей. Распространился слух по нашему селу о том, что скоро к нам придет приказ о закрытии винной и пивных лавок.

Любители выпивки всполошились:

– Скоро, говорят, монопольку и пивные закроют. Надо, пока что, не зевать. А то где тогда возьмешь?

И те из них, которые думали, что «монополька» закроется по приказу, не зевали, спешили насытиться на всю последующую жизнь и напивались ежедневно. Например, на первый день Пасхи несколько шелопаев перепились до чертиков еще в 8 часов утра, когда почти все сельчане спали после разговения, и, чтобы показать, что они пьяны, прошли по селу с гармоникой, а в заключение учинили между собой драку. А те из поклонников Бахуса, которые знали, что питейные заведения закрываются с общего согласия всего сельского схода, успокаивали отчаявшихся.

– Мы на это никак не пойдем и закрывать не согласны,  – говорили они. – Потому без вина обойтись невозможно: что мы будем делать, ежели свадьба, крестины или похороны, или с устатку, или живот заболит? Никак невозможно. Лучше чай прекратить, а не вино.

С этим соглашалось большинство мужиков, потому что пьют почти все поголовно.

При таких условиях казалось, что, коль скоро будет поднят вопрос на сельском сходе о закрытии «монопольки», за закрытие не подаст голоса и одна десятая часть собравшихся.

Но вот, 22 апреля, экстренно был созван сельский сход. Никто не знал из-за чего сход да еще спешный.

Некоторые говорили, что придет какой-то начальник, а другие – что будут читать манифест. Наконец, пришел старшина с писарем; все умолкли и устремили глаза на старшину и писаря. Писарь развернул бумагу и в наступившей тишине внятно прочел известный Высочайший рескрипт, данный на имя министра финансов г. Барка, и предложение сходу от земского начальника закрыть питейные заведения.

– Ну, старики, согласны закрыть монополье и пивные? – спросил старшина, когда писарь кончил читать.

В ответ раздалось какое-то мычанье и отдельные выкрики, потом заговорили каждый на свой лад.

Старшина восстановил тишину и повторил вопрос.

– Согласны! – дружно прогремели в ответ.

Этого никто не ожидал, так как до схода громадное большинство было против закрытия. А на этот раз как будто у всех в головах явилось просветление, – так дружно и неожиданно согласились.

– Тогда давайте приговор писать об этом, – предложил старшина.

– Писать, а то чего же, писать!

Довольно! Она и так денжищ из нас вымотала, конца нет.

И написали приговор о согласии закрыть винную и две пивные лавки.

Но это светлое дело едва не кончилось уголовщиной. Когда приговор был написан, то кто-то сказал как бы в шутку:

– Надо бы, старички, никак напоследок-то выпить.

– И то правда, – подхватили многие. – А то что же без помину.

Давай, староста, выпьем пополведерки на осьмак (на сотню) и тогда надыхай ее, чтоб ей пусто было.

После недолгого бестолкового шума ассигновали 25 руб. на пропой. Когда были пропиты эти 25 руб., многих потянуло, как и всегда, на пиво в складчину. Пиво, смешавшись с водкой, некоторых с ног сбило: недалеко от места попойки валялись бесчувственно-пьяные и на дороге, и около изб, и на задворках, а более устойчивые на ногах бродили, словно зачумленные, во всех направлениях по огородам.

Казалось бы, перепились и по домам. Но нет, еще не все: если перепились, то непременно надо и подраться. Ждать пришлось недолго.

– Неподалеку от одной из пивных Ф. Медведев, тщедушный, сухой, хромой, но задиристый мужичишка, вошел в кураж и, придравшись к П. Подливалову, ударил его в ухо. За Подливалова вступились Игнатовы, а за Медведева – Пахомовы – началася общая свалка, – били кулаками, топтали ногами, грызли зубами, рвали в клочья одежду, кровь залила физиономии…

Вдруг один из дерущихся, И. Пахомов, разыскал где-то топор и, подбежав к Ф. Игнатову, норовил хватить его обухом по голове. К счастью, это заметил кто-то из неучаствовавших в драке и отнят топор у Пахомова.

Были бы, вероятно, настоящие похороны и поминки, и новый арестант…

Сделали хорошее дело и тотчас же опоганили, загрязнили его…

И.Ф.

«Кирсановский вестник», 30 апреля 1914 г., № 31. С. 3-4 .

Остальные газетные публикации смотрите на сайте Град Кирсанов.