Интересно о памятниках

Памятники в современном понимании появились после Французской революции. В России только в XIX веке. До этого в России был только один монументальный памятник — «Медный всадник» в Петербурге. Если у общества появляется потребность что-то запечатлеть в виде памятника, то это какой-то, зачастую, трагический, переломный момент в истории, с которым общество уже потеряло свою связь. Подробнее:

http://www.youtube.com/watch?v=p6hKFjuWfVo#t=3962

http://ec-dejavu.ru/m-2/Memory-Nora.html

P.S. Да, и именно поэтому нельзя ставить памятники святым. Конечно, если эти памятники не являются объектом поклонения данным святым (цветы не считаются). Однако, скорее к счастью, у нас нет такой традиции лобызать памятники. Лики святых на иконах — да. А вот памятники — нет. Поэтому памятники святым ставить нельзя. Это десакрализует святыню, превращает ее в монумент.

Места памяти — это останки. Крайняя форма, в которой существует коммеморативное сознание в истории, игнорирующей его, но нуждающейся в нем. Деритуализация нашего мира заставила появиться это понятие. Это то, что скрывает, облачает, устанавливает, создает, декретирует, поддерживает с помощью искусства и воли сообщество, глубоко вовлеченное в процесс трансформации и обновления, сообщество, которое по природе своей ценит новое выше старого, молодое выше дряхлого, будущее выше прошлого. Музеи, архивы, кладбища, коллекции, праздники, годовщины, трактаты, протоколы, монументы, храмы, ассоциации — все эти ценности в себе — свидетели другой эпохи, иллюзии вечности. Отсюда — ностальгический аспект проявлений почтения, исполненных ледяной патетики. Это ритуалы общества без ритуалов, преходящие святыни десакрализирующего общества, верность партикулярному в обществе, которое отвергает партикуляризм, фактические различия в обществе, принципиально стирающем их, знаки признания и принадлежности к группе в обществе, которое стремится распознавать только равных и идентичных индивидов.

Места памяти рождаются и живут благодаря чувству, что спонтанной памяти нет, а значит — нужно создавать архивы, нужно отмечать годовщины, организовывать празднования, произносить надгробные речи, нотариально заверять акты, потому что такие операции не являются естественными. Вот почему охрана меньшинствами спасенной памяти в специальных, ревностно оберегаемых центрах способна лишь накалить добела истину всех мест памяти. Без коммеморативной бдительности история быстро вымела бы их прочь. Это и есть главные бастионы мест памяти. Но если бы тем, кто их защищает, ничто не угрожало, то не было бы необходимости их строить. Если воспоминания, которые они заключают в себе, были бы действительно живы, в этих бастионах не было бы нужды. Если бы, напротив, история не захватила их, чтобы деформировать, трансформировать, размять и превратить в камень, они не стали бы местами для памяти. Именно такое движение туда и обратно составляет их суть: моменты истории, оторванные от течения истории, но вновь возвращенные ей. Уже не вполне жизнь, но еще и не вовсе смерть, как эти ракушки, оставшиеся лежать на берегу после отлива моря живой памяти.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *