Racial Holy War в Кирсанове

Надпись на заброшенном ларьке возле новопостроенной третьей школы в г. Кирсанове (Тамб. обл.) гласит в вольном переводе следующее: «Расовая священная война».

Помнится в ноябре 1988 года в Кирсанове на памятнике Ленину обнаружили надпись «Кирсанов останется белым» и свастику на снегу. Шума было поднято по этому вопросу много. И даже были публикации в прессе:

Сергей Елистратов попросил у Елены губную помаду. Она достала ее и подала Сергею. Елистратов передал помаду Владимиру. Тот подошел к памятнику В.И. Ленину, шагнул на первую ступеньку постамента и печатными буквами написал: «Кирсанов останется белым». Ниже начертал фашистскую свастику и обвел ее кружком. Куранов, Шмаков, Елистратов вернулись к скамейке, где сидела Елена. Алексей Шмаков, чтобы все слышали, громко произнес: «Мы сделали надпись на памятнике!» Елистратов добавил, что он вывел то же самое на снегу. И тут же внес поправку: «Да вот кто-то из ребят прошел по тому месту, затоптал».

Потом Куранов не сможет объяснить, почему так четко он вывел паука-свастику? Придя домой, Владимир долго переживал из-за случившегося, обсуждал с Еленой, что делать? Решили рано утром вместе пойти и стереть надпись, но проспали. Когда 7 ноября подошли к памятнику, там гулял народ, и написанные слова, свастика на памятнике были стерты.

Вновь встретившись, Куранов и его приятели договорились обо всем молчать. В школе подошел к Елене Елистратов и сказал: «Нам по 16 лет, поэтому ничего за это не будет, но лучше, если ты возьмешь вину на себя». Елена ответила: «Подумаю».

Вскоре пришел к Курановым Андрей Рябов, сказал Владимиру: «Выйдем, поговорить надо». Привел его в дом, расположенный около городской бани. В коридоре дома их поджидали Алексей Елисеев, Александр Бубенков, Александр Резванцев. Все трое недружелюбно смотрели на Владимира. Один из них сказал: «Ну вот что, пойдешь в милицию и признаешься, что ты написал на памятнике, иначе…» Куранов опешил. «Про наш разговор, — делая ударение на каждом слоге, добавил другой, — ни гугу».

На следующий день возле кинотеатра «Россия» к Елене подошел незнакомый парень. Назвался Игорем. Сказал: «Напомни брату, чтобы шел в милицию… Будет ему очень плохо, если этого не сделает».
«Ленинец», № 6 (13360), 12 января 1988 г.

Сейчас фашистские надписи прямо рядом с общеобразовательной школой, видимо, никого не удивляют. Уровень крайнего национализма в Кирсанове в последнее время достаточно высок. Сказывается низкий уровень дохода населения, низкий уровень образования и недостаточное качество воспитания. Популярны наколки на руках в духе рэпера Тимати и Сява на мобильниках. Уверен, что не поголовно, конечно. Но тенденция есть.

Острова пустынные

Есть ли у нас православные фильмы? Думаю, их нет. «Остров» Лунгина? Ни в коем разе. Что-то другое, что не смотрел? Не верю. Посмотрел, к примеру, давным-давно «Все умрут, а я останусь» Гай Германики. Что ж, ее творчество люблю. Но сравните с германским «Большие девочки не плачут». И, почувствуйте разницу, как говорится. Не в передаче материала, нет. А в дидактике, в педагогике, в соответствующих выводах и направлениях дальнейшего пути. Первое только свидетельствует. Второе — показывает путь и выход. Отечественное пропагандитское кино не умерло, а вот кино воспитания умерло. «Наше» кино умерло. Пока что оно мертво.

Смотрю периодически по серии «Жизнь Клима Самгина». Никакие современные сериалы, снятые сегодня «по классике» и рядом не стояли. Ну разве что «Даун Хаус». Так его ж тоже не все осознают. Да он и не сериал вовсе, а очень качественный и талантливый «выхлоп» времени. Пустыня, одним словом. Пустыня в гуманитарном образовании, пустыня в художественных смыслах (вспоминая Манцова), пустыня в самой самоидентификации художественной. Ну, скажем, если нас идентифицируют («наше кино», современное) со Звягинцевым, Германом Младшим и прочими…, то сами-то мы себя с ним совсем не идентифицируем. Это уже совсем «другое кино». Не наше (уж точно не мое).
Вот ремейки сейчас пробуют выпустить: Асса2, к примеру. Что-нибудь получится? Неа… Ниччего не получится. А почему? Потому что мертвы.